Есть мнение, что Луганск в последние годы стал заметно меняться к лучшему. И чисто внешне, и, так сказать, «внутренне» – в смысле улучшения водо– и теплоснабжения, содержания внутриквартальных дорог и т.д., и т.п. В первую голову мнение сие отстаивает, разумеется, стоящая у кормила городской власти команда, а также патронирующие ее политики рангом повыше. Будем считать, основания для подобных утверждений имеются, однако, как известно, все познается в сравнении. И мы решили сравнить Луганск с ближайшим к нам областным центром Украины. Кто к нам ближе всех, причем не только географически, но и по духу, по общей истории, да и по партийной принадлежности руководства? Сказано, наверное, слишком сильно, однако именно в то утро, когда мы отправлялись в столицу Донбасса, над регионом разверзлись хляби небесные и просыпался мокрый снег. Добираться по такой погоде за полтораста верст было нелегко. По удивительному совпадению, днем ранее на сайте городского головы Донецка была «вывешена» фотография: выстроенная рядком снегоуборочная техника – и сообщение о том, что город полностью готов к борьбе с предстоящими снегопадами. Времени проверять состояние всех донецких дорог у нас не было. Можем только свидетельствовать, что главные магистрали Донецка были тщательно вычищены. И в то время, когда мы в город въезжали, и когда покидали его три часа спустя. Как с этим обстояли дела в прошлый вторник в Луганске – луганчане знают и без нас. Наперекор стихиям Как и в любом другом городе, в Донецке можно отыскать острова неблагополучия. Но если взять городские территории, где на современном уровне проведено благоустройство, там они по суммарной площади раз в 20 превосходят все, что сотворено в нашем богоспасаемом граде. Или в пятьдесят. Это не говоря уже о качестве такового благоустройства: центр Донецка местами выглядит роскошным до неприличия. То есть теоретически – бюджет города здесь должен измеряться суммами, в десятки раз большими, чем у нас. – Если считать со всеми поступлениями, которые есть, со всеми программами и инвестициями, – огорошил нас своим ответом донецкий городской голова Александр Лукьянченко, – около двух миллиардов. – Примерно вдвое больше, чем у Луганска. То есть пропорция, если исходить из количества населения, соблюдена. Как же вам удается столько всего сделать? Областная администрация помогает? – Нет, администрация в этих вопросах не участвует. Я знаю – я веду диалог с Кравченко (мэром Луганска – «МГ»); областному центру у вас очень серьезно помогают областные власти. У нас же с областной администрацией есть всего несколько совместных программ, таких, например, как подготовка к Евро-2012. А такие, локальные, программы мы каждый решаем по отдельности. Область отдает приоритет другим регионам, более депрессивным. Нас не балуют своим вниманием, мы обходимся своими ресурсами. Своими силами. – Ну, а вы центру помогаете? – У нас очень большие отчисления в Государственный бюджет. После Киева мы – второй город. Изъятия по году составляют 305 млн. гривен. По советскому принципу: лучше работаешь – больше отнимут. Принцип этот всегда был и, к сожалению, он перешел в условия рыночной экономики. – Бюджет Луганска – около 900 млн. Вы смогли бы просуществовать на эти деньги? – Когда мы начали работать, и в 2002-м, и до меня мои предшественники – мы работали по такой системе… В Луганске три района? – Четыре. – Четыре района... Бывают районы самодостаточные, бывают – спальные, в которых промышленности недостаточно. Поэтому мы для себя приняли решение исходить из того, что жители тех районов, где нет в достаточном количестве ресурсов для самофинансирования – они не виноваты. Мы создали стабилизационный фонд, и вне зависимости от того, живет ли человек в центре города или на окраине – мы одинаково их финансируем. В пересчете на одного жителя. И этот перераспределяемый финансовый ресурс составляет где-то около 600 миллионов. Он перераспределяется на все районы для того, чтобы люди не ощущали, что они находятся на обочине жизни. Это касается таких коммунальных вопросов, как освещение, дороги, благоустройство, транспорт и т.д. «Если на линию не выходит одна единица транспорта – у нас ЧП» Электротранспорт в Донецке ходит как часы и с неправдоподобно короткими, с точки зрения луганчанина, интервалами. Садясь в трамвай, вы можете видеть «спину» уходящего вагона и одновременно прикидывать: не лучше ли сесть в следующий – вот он, подходит, и, кажется, пустой… – Если можно, о транспорте поподробнее. – У нас транспорт как был в период развитого социализма коммунальным – таким он и остался. Сегодня в сутки на линии города выходят около 200 трамваев, 200 троллейбусов и – наших, коммунальных, которые за гривню возят, большой вместимости – порядка 150 автобусов. В основном это «МАЗы». Мы серьезно работаем с Белоруссией. – «МАЗы» принадлежат коммунальному предприятию? – Все, что я вам назвал – это коммунальное предприятие «Донэлектроавтотранс». В котором работает около 4 тысяч сотрудников – депо, контроль… Если на линию не выходит одна единица транспорта – у нас ЧП. – Предприятие дотационное? – Мы с ним работаем только на обновление подвижного состава. За последние 4 года купили 27 трамваев, и я надеюсь, что в этом году мы еще пяток приобретем. Где-то 76 троллейбусов и более ста автобусов, которые курсируют одновременно. У нас весь транспорт – трамвай, троллейбус и автобус – имеют одну цену билета – 1 гривня. Предприятия у нас все коммунальные. Горводоканал – наш. Было два водопоставляющих предприятия; мы унифицировали, сделали одно – и расход воды сразу уменьшился по городу на 30 тыс. кубических метров в сутки. – За счет чего?! – Ну, я думаю, потому что раньше каждый кивал друг на друга и не устранял аварии, течи. Каждый надеялся друг на друга. Вот теплосети у нас две; у одной – приоритетные газовые котельные, а у второй – угольные и, частично, газовые. Мы приняли всю, 100%, социальную сферу от металлургов, от железной дороги, от угольных предприятий. В Луганске, насколько я знаю, есть еще много ведомственного жилья. У нас его практически нет – мы все взяли на себя. И я думаю, что сделали правильно. Потому что с каждым годом ведомственное жилье из-за недостатка финансирования ветшает, и услуги с каждым годом люди получают все менее качественные. – Бывшие собственники этого жилья как-то компенсировали городу эти затраты? – К сожалению, очень мало, а от угольщиков мы приняли около 3 млн. квадратных метров жилья без компенсации. Для нас это стало очень серьезной проблемой. Мы из нее выкарабкивались около двух лет, потому что там были очень большие долги по зарплате, целый ряд других вопросов… – Немного не по порядку вопросы… Вот у вас 150 «МАЗов» в коммунальном предприятии, но есть и частные перевозчики? – Есть частные перевозчики: около 1200 маршрутных такси. Есть специальная комиссия; есть конкурсная комиссия. Город проводит конкурс на маршруты. У нас не было случаев, когда бы перевозчики бастовали – с ними ведется вполне толерантный диалог. Есть отдел транспорта, который держит руку на пульсе, есть очень серьезное дорожное подразделение. Мы его создали, и у нас дороги чистят и содержат практически круглосуточно. – Это же подразделение устанавливает таблички вдоль дорог? Едешь по Донецку, всюду таблички: такая-то улица туда, такая-то – сюда… Водителям очень удобно. – Этим предпринимательские структуры занимаются. Однако же уборка остановочных павильонов, разметка, ремонт дорог, устройство дорог, все остальное – это на нашей дорожной службе. И по очистке, по зимнему содержанию дорог она круглосуточно работает… Вот сейчас зима началась – 120 единиц техники вышло, нашей, коммунальной. Вся техника распределена по районам, есть маршруты, рации. А когда мы выходим из зимы и дороги в не лучшем состоянии, мы очень оперативно их ремонтируем, быстро приводим в норму. Создание дорожной службы – одно из удачных решений. Система должна работать независимо от того, хочет этого городской голова или не хочет. – А внутриквартальными дорогами коммунальные предприятия занимаются? – Занимаются. Денег, правда, хронически не хватает… В этом году мы выполнили работ по внутриквартальным дорогам на 4,5 млн. гривен. То есть по 500 тысяч в каждом районе. Кроме того, привели в порядок поселковые водопроводные сети – тоже по 500 тысяч гривен дали на каждый район. Это то, что – больное. В частном секторе отремонтировали дороги на 45 улицах. И еще на 90 улицах в частном секторе – освещение. «Чтобы кастрировать кобеля, нужно 120 гривен, а на одного больного выделяются меньше 15 гривен» Как издание солидное, «МГ» перед визитом к Александру Лукьянченко провел телефонный опрос донецких друзей, родственников и просто знакомых. Характерно, что в ответ на просьбу рассказать о регулярности подачи воды тут же следовал уточняющий вопрос: «Горячей?» Постоянное наличие в кранах воды холодной, по-видимому, подразумевается здесь как нечто совершенно обыденное. Впрочем, постоянная подача горячей воды тоже не казалась нашим собеседникам чем-то из области ненаучной фантастики. Причем география опроса была самая широкая – от Привокзального микрорайона (не так далеко от центра, но все же не центр) и до Пролетарки. Кто знает Донецк, подтвердит: очень далекая окраина. – Тарифы на воду не слишком обременяют население? – Я думаю, тарифы у нас гораздо дешевле, чем у вас – 3 гривни за кубометр холодной воды; причем мы подаем ее круглосуточно, у нас нет графика. И 1 гривня 92 копейки – за стоки. Этим занимается наше коммунальное предприятие «Донгорводоканал». Раньше мы потребляли около 400 тысяч кубометров воды в сутки, сейчас город потребляет 350 – 360 тысяч кубометров. – Мы первые в Украине по тарифам, вы нашу славу не забирайте. Кстати, вам не поступали предложения передать какие-то коммунальные предприятия в концессию? – Поступали… Я отношусь к этому, с одной стороны, осторожно. А с другой стороны, если фирма проверенная, надежная и хочет работать и зарабатывать деньги – можно согласиться. – Какой процент потерь воды в сетях «Донгорводоканала»? – Потери, к сожалению, большие – свыше 28%. – У нас за 60%!.. – Я думаю, что та фирма, которая у вас работает – а я слежу за этим – если она до конца выдержит, то водоснабжение у вас улучшится. Но вам надо сначала обеспечить, чтобы была круглосуточная подача воды. Ведь некруглосуточное водоснабжение ведет к огромным потерям. Это надо понимать. Всевозможные графики – это все обман. Вода должна быть круглые сутки. – А с горячей водой у вас как? – За сегодняшние сутки в диспетчерскую было 24 обращения – от миллионного города! У кого-то стояк не греет, у кого-то еще что-то. По горячей воде не было вопросов. Горячая вода есть.Что я хочу сказать. Когда развалился Советский Союз, посчитали, что горячая вода для людей – это большая роскошь. И уничтожили инженерные сети горячего водоснабжения. Восстановить их в нынешних условиях – дело очень сложное.А человек ведь все равно приспосабливается к любой ситуации. Берут горячую воду из систем отопления – и так далее… Добавляют чего-то, красят – но это не выход из положения. Мы когда-то занимались этим вопросом и подсчитали: если подогревать воду в тазике, то газа расходуется гораздо больше, чем при централизованной подаче горячей воды. – Образование, медицина – что здесь больше всего волнует? – Я думаю, проблема у всех одинаковая: хроническое недофинансирование. Сегодня по законодательству мизерные деньги идут на содержание больниц, на медикаментозное обеспечение.В то же время, если выполнять закон по гуманному отношению к животным… Чтобы кастрировать кобеля, нужно 120 гривен, сучку – 150 (смеется). А на одного больного, с питанием, выделяется меньше 15 гривен. Гуманно ли это? – А как у вас питание школьников организовано? – Есть предприятие, определенное по тендеру. Частично были оставлены комбинаты школьного питания. В некоторых районах эта система работает. Первый-четвертый классы кормим бесплатно.Есть школьные кафе, довольно солидные. – Скажите, в донецких школах есть бассейны? – Есть. И в детских садах есть. Кроме того, мы восстановили все бассейны, которые на территории города были брошены. «Локомотив», ДОСААФ, на шахте «Октябрьской» 50‑метровый бассейн – наша коммунальная собственность. Мы его восстановили и никому не отдали. Сейчас работает. Занимается где-то более 650 деток. «Лидер», «Кировец», «Гормаш»… Ледовый дворец мы в прошлом году ввели. Там занимается где-то порядка семисот деток. Всего в коммунальной собственности у нас пять бассейнов. В школах и детских садах около десятка бассейнов.Мы деньги на отдых детей никому не отдаем, проводим его сами – для этого создано коммунальное предприятие. У нас здесь есть, недалеко от Донецка, Ясиноватая. Две с половиной тысячи деток там отдыхает… – Детский лагерь, коммунальный? – Да… Дельфинарий в степях Украины В отличие от Луганска, где всяк хозяин магазина или офиса, даже в центре города, обихаживает прилегающую территорию на свой вкус (и, наверное, достаток), в Донецке наблюдается, если можно так выразиться, единообразие в изяществе. Например, если уж берутся выкладывать плиткой тротуар, то на протяжении нескольких сотен метров – одной и той же, в том же порядке. И фасады зданий не пестрят, как у нас, разноцветными пятнами. «Простота без пестроты»… – Александр Алексеевич, в благоустройстве Донецка, особенно в центре города, чувствуется единый стиль. Как вам удается этого добиться? Неужели на все хватает бюджетных средств? – Меня очень сильно критиковали, но на протяжении большого количества лет мы делали проекты реконструкции улиц. Сказали предпринимателям, что это должно быть вот так. Хочешь – делай. Не хочешь – мы сделаем, заплати. Это прозрачно, это – светло. Распоряжение: «Реконструируется участок улицы Артема от проспекта Гурова до проспекта Маяковского». Под него подпадают бизнесмены, которые занимают помещения на первых этажах. Мы брали по минимуму: если память мне не изменяет, по 100 гривен за квадратный метр. Занимаешь площадь? Пожалуйста, заплати в фонд. Получилось софинансирование: бизнес плюс горожане. И все было сделано в едином стиле. Во-первых, качественно. Эта плитка лежит уже очень долго. Первый объект мы построили Сергею Бубке, вашему земляку, еще в 1996 году. Проверили. Вот уже стоит сколько времени. Мы нашли фирму, этот поставщик плитку делает, он сам ее кладет, делает отводы для воды и т.д. – А как же вам удалось бульвар Пушкина отреставрировать? Бизнесменов же не заставишь центральную аллею благоустраивать – уж больно широка. – Вы знаете, меня очень много критиковали и за бульвар. Было много за и против. Но мы это сделали – за счет целевого фонда. У нас еще есть ряд скверов, несколько парков, которые на сегодняшний день одни из лучших. Сегодня мы заканчиваем дельфинарий – думаю, к концу года введем. В парке Щербакова. Начали строить Аквапарк, круглогодичный. Тоже в парке Щербакова. Инвестор просит два года на строительство. Там очень серьезная конструкция. – С выходом на пруд – или изолированный? – Изолированный. На пруд будет выходить его территория. Кстати, пруд мы тоже почистили, его глубина теперь – больше шести метров. Второй год продолжаем чистить от ила. А проект Аквапарка мы взяли в Канаде. Купол диаметром 80 метров. Сегодня, по-моему, приехали канадцы со своими проектными предложениями. Земля отведена, строительная площадка организована. Я думаю, к Евро-2012 мы его будем иметь. – Так его строят в рамках Евро? – Нет. Это наша отдельная задумка. – А нет возмущения: мол, кризис, а они Аквапарки строят? – Мы ведь бюджетные деньги не тратим. Дельфинарий – за счет инвесторов, Аквапарк – тоже. – А вообще не было разговоров, что лоббируются интересы отдельных фирм… – Да люди уже привыкли, что мы системно каждый год что-то делаем. Это согласовано с территориальной громадой. Вот в этом году мы провели серьезную реконструкцию набережной Кальмиуса. Во всяком случае, мы не получили отрицательных отзывов. Мы очень скрупулезно работаем с населением за сохранение того, что есть. Вот здесь вот парк кованых фигур. Сначала ломали все, был вандализм. Розы выкапывали, очень много. Где-то до 2000 года. Сейчас это редкий случай. Хотя бывает иногда. – Дельфинарий, Аквапарк – а что-то еще есть в проектах? – Музыкальный парк. – Музыкальный парк?! А что это такое? – (Смеется) Территория, примыкающая к «Донбасс-арене», с той стороны, где был Комсомольский парк… Кстати, за стадион нас тоже очень сильно критиковали. Очень. Пять раз Генеральный прокурор запрещал строительство. Еще до Медведько – Пискун, другие. Особенно этим грешили в 2005 году, после «оранжевой революции». Музыкальный парк – это будет наша фишка. Когда построим, тогда увидите. Что еще? К 65-летию обновляем комплекс «Твои освободители, Донбасс». Времени, правда, до Дня Победы осталось мало, придется зимой работать. Будем работать. – Сколько же у вас заместителей, что вы так много делаете? – У меня чистых заместителей… (Считает). Ну, секретарь горсовета – раз. Первый заместитель, который ведет все, так скажем, вопросы, которые не хочет выполнять городской голова. Потом – заместитель по коммунальному хозяйству. Далее – зам по промышленности. Далее те, кто совмещает: зам, он же начальник финансового управления и так далее. Всего, с секретарем совета – восемь. – Насколько самостоятельны у вас районные советы? – Районам делегированы такие права. По частному сектору – всё; вопросы, касающиеся разрешения на строительство, предоставление земельных участков и целый ряд других. Также первым должно быть получено их согласие на строительство того или иного объекта. «Зеленстрой» находится в полном ведении районов. Мы его только контролируем. – И в расходовании средств стабилизационного фонда они самостоятельны? – У нас «ручного управления» бюджетом нет. Есть программы, которые финансируются автоматически. – А вот этот стабилизационный фонд – его наполняют и предприниматели тоже? – Нет, это чисто бюджетный фонд. Есть целевой фонд, я о нем уже говорил, в который мы принимаем пожертвования организаций всех форм собственности, и он фактически расходуется на целевые программы – такие, как реконструкция парков, скверов. Сергей Кравченко приезжал сюда несколько раз, взял на вооружение эту систему для Луганска. Сегодня разрабатываются проекты, и по проектам реконструируются скверы. И только по проектам – чтобы потом можно было спросить и за качество, и куда дели деньги. – Сколько у вас депутатов в городском совете? – Депутатов – 81 человек. Мы не раздували. – А аппарат? В городе и в районах. – Если взять с управлениями, отделами – всего 978 человек. Среди городов-«миллионников» аппарат у нас самый маленький. Кабинет Министров проверял когда-то и рекомендовал нашу систему для остальных городов. В районах численность аппаратов колеблется, в зависимости от количества населения, от 30 до 40 человек. Депутатов – от 25 до 41. Аппарат горсовета у нас очень маленький – секретарь и протокольная часть. Где-то человек 7-8. Они обслуживают только организацию сессий и работу депутатских комиссий. – Скажите, Александр Алексеевич, почему вы в комсомол не пошли в свое время работать? Вам же предлагали… – Предлагали, да. Но я считал, что надо сначала специальность приобрести. И, по-моему, не ошибся. Вы понимаете, я наблюдал: были люди, хорошо учились. Но когда они шли на эту работу… В конечном итоге, когда сталкиваешься: знания есть, есть красивые слова, разговоры. И только единицы людей из той среды, кто сумел стать профессионалом в практическом деле. – Сколько процентов вы набирали на первых и на вторых выборах городского головы? – На вторых 69%, а на первых – 57. Жизнь по Уставу – У вас есть Устав города? – Есть. Приняли в этом году. Мы его долго мучили. – Была в нем практическая необходимость? – Особой необходимости не было. Но мы с общественностью советовались, привлекали к разработке. Тут столько было разных концертов всевозможных… Сейчас закончили Генеральный план до 2031 года. Экспертизу он прошел. У нас там есть взаимоотношения с соседями. – С Макеевкой? – Да. Дело в том, что вокруг Донецка есть кольцевая объездная дорога. Полкольца сделано – 46 км, с выездом на Мариуполь… Но часть территории внутри кольца принадлежит Макеевке. В результате – случаются парадоксы. Например, строят огромный торговый комплекс «Ашан», и чтобы подключиться к коммуникациям в Макеевке, нужно пройти 17 км, а чтобы подключиться к моим коммуникациям – меньше километра… – А какой выход вы видите? Может быть, Макеевка войдет в состав Донецкого городского совета? – Да нет! Просто нужно согласие людей – люди готовы сегодня перейти к нам. – Ходили слухи, что два города объединятся в один, и название будет – Македония. – (Смеется) Нет, это анекдот. Когда-то, в советский период, хотели организовать промышленный регион. Ну, транспорт у нас ходит общий – 7‑й троллейбус, 12-й… – А метро предусмотрено до Макеевки? – Нет, до железнодорожного вокзала. Через центр. – Генеральный план до 2031 года: общественность принимала участие в его обсуждении? – Общественность, громада на стадии принятия решения знакомилась, участвовала в обсуждении. Теперь последняя стадия осталась: после экспертизы мы еще проведем общественные слушания. Я думаю, что в I квартале 2010 года мы утвердим его на сессии городского совета. – В советское время, еще в начале 70-х, вот там, за оперным театром стоял стенд «Донецк строится», на котором были представлены проекты застройки города. – Этот стенд и сейчас есть, только не за театром, а вот здесь, на углу студгородка. – Помнится, согласно тем проектам в районе улицы Марии Ульяновой должны были появиться небоскребы этажей за 20. А теперь они там действительно стоят. Это можно рассматривать как преемственность в современной градостроительной политике? – Практически да. – В Луганске бываете? – Да, я был в Луганске, наверное, в августе. Луганск меняется. Сергей Иванович многое делает. – Скажите, вы на сессии городского совета много обращений к Президенту, правительству, Верховной Раде приняли? – Нет. Было какое-то по языку. Мы очень редко когда этим занимаемся. – В СМИ прошло сообщение, что вы помогли луганскому скульптору Николаю Шматько с поездкой на биеналле во Флоренцию. Вы с ним лично знакомы? – (достает из стола папку с фотографиями). Ну я о нем слышал когда-то, а в прошлом году поехал и посмотрел. Где там он живет? – на окраине Луганска. Вот это – его произведения. Сейчас покажу вам, что он собирается везти на конкурс. Вот: «Сильные мира сего». Потом вот эту повезет, из 6-тонной глыбы мрамора высеченную – «Спящая». И еще что-то он собирается везти. Я на сегодняшний день знаю двух людей, которые в скульптуре являются законодателями моды. В мраморе – Шматько, а во всем остальном – Церетели. Хоть и критикуют его очень серьезно, но я думаю, сегодня сильнее Церетели скульптора нет. Я к искусству неравнодушен; когда-то сам неплохо рисовал. Но если некоторые сделают на вот столько – раздуют на столько. А этот человек – самородок, с тяжелейшей биографией. И он не очерствел, он продолжает над собой работать. То, что он творит, ну не всем дано. Тем более, если он это покажет, то это будет фурор. Я думаю, мы ему поможем издать каталог его произведений, чтобы он достойно был представлен. Завершилась наша встреча… в музее подарков. Для этого покидать стены горсовета нам не понадобилось: – Мы очень ценим наши отношения с другими регионами. Все те подарки, которые нам дарят, они здесь – мы сделали небольшой музей. Рассматривая подарки и изучая тексты грамот на всевозможных европейских языках, мы мучительно пытались вспомнить, где находится аналогичный музей в Луганском городском совете – но безуспешно. То ли подарков нашему городу не дарят, то ли… Арсений КАПОСНЫЙ, Нестор СЛОБОЖАНСКИЙ, «Молодогвардеец»
